Илья Новак

Убогое будущее
В фантастике нехватка воображения и знаний породила бесчисленные книги о том, как «космические корабли бороздят просторы магических империй», где напрочь отсутствуют неожиданные идеи, нетипичные характеры, нетривиальные сюжетные ходы; в футурологии это же вызвало лавину несбывшихся прогнозов. Причем и в фантастике (здесь и далее под «фантастикой» я подразумеваю почти всегда русскоязычную научную фантастику, а не фэнтези, мистику, хоррор и так далее) и в футурологии подобный недостаток свойственен как мелким фигурам, так и самым известным деятелям.
Станислав Лем – ему-то как раз прогнозы удавались – любил вспоминать одного из крупнейших футурологов Запада, который произвел на свет массу неверных предсказаний на многие десятилетия вперед, но не сумел предвидеть скорого развала СССР. Тот же Лем говорил, что футурологи с большим энтузиазмом предсказывают то, за что им лучше платят, «едут на сенсациях» – точно так же и часть фантастов начала писать про Звездные Империи и про церковный спецназ, спасающий родину от злокозненных бесов, лишь потому, что тема имперства и церковности нынче в моде (а первая – еще и для многих болезненна, то есть тут имеет место вполне банальный механизм психологической компенсации). Особую пикантность многим подобным писаниям придает тот факт, что их авторы выстраивают будущее, где Двуглавые Звездные Империи противостоят Космическим Штатам Америки, а Русские Директории воюют со Галактическими Кочевниками не для проведения некоего умозрительного эксперимента из разряда reductio ad absurdum, когда явление доводится до абсурда ради определения его границ и свойств, а так же чтобы показать его несостоятельность, – нет, в простоте своей они сами искренне верят своим фантазиям.
Футурологи, однако, находятся в худшем положении, ведь они не могут даже прикрыться художественным преувеличением. Думать, что все их предвидения попадут в десятку, может лишь человек наивный, но ожидать значительного числа верных прогнозов мы вправе, потому что если нет – так зачем она вообще нужна, футурология? И когда множество предсказаний какого-то футуролога не сбываются, крыть ему нечем, авторитет он теряет.
Иное дело – фантасты. Верное предсказание вообще не входит в задачи литературы («Фантасты не предсказывают будущее, они его предотвращают» – Рэй Брэдбери), ну а если под грифом НФ обнаруживается сущая чепуха, автор всегда вправе ответить, что «он так видит», или пояснить, что пишет для поднятия патриотического духа у читателя, или свалить все на это самое художественное преувеличение.
Растянутое настоящее
 На основную причину убогости демонстрируемого фантастикой будущего указывали уже неоднократно. Заключается она в том, что авторы в массе своей не способны выйти за рамки линейного воображения, линейной экстраполяции, линейного прогнозирования. Линейность в данном случае есть «проецирование настоящего в будущее с эскалацией».
Звучит ужасно, но на практике все просто. Имеется антагонизм между преуспевающим «золотым миллиардом» и прочим не слишком сытым человечеством? – воздвигнем огромную стену, чтобы разделить их; усилились противоречия между христианством и фундаментальным исламом? – вместо того чтобы искать пути решения проблемы, демонизируем ислам, покажем, как арабы взяли под ноготь христиан и даже Собор Парижской Богоматери перестроили в мечеть. Есть морские и прочие академии? – будут Космические Академии, воспитывающие смелых космодесантников, космолетчиков и космопулеметчиков. Имеем космический корабль с пятью космонавтами на борту? Тогда в будущем – армада звездолетов размером с небоскреб, и каждый несет сотни мужественных звездопроходцев с психологией людей из эпохи освоения Дикого Запада. Наконец, живем в бывшей империи? – значит, выдумаем, что в будущем она восстановлена (это чтоб хотя бы на время чтения книги забыть о недавнем развале и теперешнем положении дел – психологическая компенсация) и вольно раскинулась на всю солнечную систему, а еще лучше – на всю галактику Млечный Путь.
В таких книгах будущее – это настоящее, только очень крутое. Если бы все было именно так, война до сих пор представляла бы собой сшибку двух гигантских конниц, а антитеррористические операции имели бы вид атаки на циклопический замок-Горменгаст с помощью тарана длинною в километр. Невелика честь придумать очень большую колесницу или умопомрачительно мощный лук во времена небольших колесниц и слабых луков – но попробуй выдумай огнестрельное оружие до того, как появился порох (или даже в то время, когда он только-только возник и служил лишь для праздничных фейерверков); легко перенести современные социальные отношения в будущее, добавив какие-то экзотические детали, доведя сегодняшние антагонизмы до крайностей, их величину – до звездных масштабов; а ты попытайся описать социум, существенно отличающийся от того, в котором живешь.
Чтобы ??бойти это без излишних умствований, обычно используется метод элементарных аналогий: показывается общество, в той или иной мере списанное с известного по школьному курсу истории. Предсказательная функция такого описания равна нулю, однако формально условие «существенного отличия» выполняется. Но особенно плохо обстоит дело с психологией – она, без сомнения, так же должна меняться, однако большинство героев современной фантастики имеют сознание не то что современного взрослого человека, и даже не современного подростка, но психику детей с их постоянной игрой «в войнушку». Надо полагать, авторы, продолжающие и в начале XXI века выдавать трилогии и циклы о войнах космических десантников с межзвездными кочевниками, из пренатального возраста с грехом пополам выкарабкались, но до пубертатного периода пока не добрались – или добрались совсем недавно и подвержены рецидивам.
Футуршоком по голове
Казалось бы, в подобных книгах нет ничего скверного – что мешает нам развлекаться в свое удовольствие, пусть даже развлечение глуповато? – если бы не одно но: книги эти готовят читателя к тому, что именно так все и будет.
Между тем, техноэволюция развивается с ускорением и в той же футурологии уже давным-давно существует введенное Элвином Тоффлером понятие «шока будущего» – «психологической реакции человека на стремительные и радикальные изменения в его окружении, вызванные ускорением темпов технологического и социального прогресса». Такая реакция вызывает несоответствие между реальным миром и картиной этого мира, засевшей в голове индивидуума.
Другим следствием становится неподготовленность людей к изменениям и сопротивление всего общества инновациям, и вот тут-то и проявляется вред «банальной фантастики», каковая, продлевая настоящее в будущее, описывая его как «то, что сейчас, только больше и круче», не смягчает, но наоборот обостряет предстоящий футуршок, который случится, когда будущее окажется совсем не таким, как представлялось.
А ведь именно от футурологии и НФ-литературы (во всяком случае, той ее части, которая описывает наше будущее, а не прошлое или настоящее с небольшими фантастическими допущениями, или некие иные фантастические миры), мы вправе ожидать, что они подготовят читателя к дальнейшим изменениям, смягчает футуршок. Описание невероятного, но возможного (изменений в психологии наших потомков, влияния прогресса на их физиологию, социальных отношения, культуру) куда более ценно, чем описание вероятного, но невозможного (Космических Империй). Однако многие российские фантасты упорно твердят нам про них.
Конвергенция NBIC: nano, bio, info, cognitive
Будущее прорастает на переплетениях различных тенденций. Можно предсказать развитие компьютерных технологий на ближайшие годы, более-менее внятно описать, к чему в скором времени приведет генная инженерия. Но дело в том, что в дальнейшем эти ветви станут соприкасаться друг с другом, порождая нечто третье, пока еще совсем неявное, да к тому же будут испытывать влияние других факторов, и все это изменит социальные отношения, экономику, психологию, этику, в конце концов, – культуру.
Предсказать такое наверняка почти невозможно, слишком много случайных элементов. К тому же, как уже было сказано, в задачи фантастики не входит точное предсказание – но она способна показать возможные положительные и отрицательные стороны будущего, развернуть различные сценарии развития событий. И не важно, что большинство из них или даже все будут ошибочными, ведь «предупрежден, значит, вооружен»... фантастика же не показывает нам вообще ничего нового, продолжая с упорством, достойным лучшего применения, описывать «все то же настоящее, только очень крутое».
Проект Будущего, презентуемый звездноимперской фантастикой, несостоятелен и по-детски наивен. Но что можно предложить ему на замену? Чтобы ответить на этот вопрос, следует для начала понять, какие элементы должен включать в себя более адекватный Проект.
 И здесь можно вспомнить то, что Сергей Переслегин в работе «Механика цивилизаций» описал как «локусы будущего» – то есть «первое присутствие будущего в настоящем», которое обладает потенциалом неограниченного развития и способно превратиться в нечто, существенным образом изменяющее мир. Локусы прежде всего являются чем-то качественно новым, они принципиально меняют систему, порождая так называемые цивилизационные тренды или «генеральные тенденции настоящего».
 Сейчас таких главных трендов, основных путей развития, судя по всему, наметилось минимум четыре: нанотехнология, биотехнология, информационные технологии и «когнитивная наука» (междисциплинарное направление, которое, включая НЛП и множество других как технических, так и гуманитарных пунктов, способствует расширению интеллектуальных и познавательных возможностей человека, в том числе инженеров и учёных, ускоряя научно-технический процесс). Это уже не малозаметные локусы, но именно тренды, то есть нечто вполне явное, очевидное; они существуют прямо сейчас, от их комплексного взаиморазвития будущее, вероятно, будет зависеть в большей степени, чем от чего-либо другого (при этом, конечно, не следует все это фетишизировать, будущий мир не станет исключительно нано-био-компьютерным – однако так же, как сейчас на цивилизованной части планеты электронно-информационные технологии главенствуют, так же состав будущего покатит именно по NBIC-рельсами). Такое «комплексное взаиморазвитие» именуется конвергенцией технологий и является тем главным элементом, который формирует интересующий нас Проект Будущего.
Сингулярность у ворот
Еще одним важным понятием является сингулярность. В интересующем нас качестве первым его использовал Вернон Виндж, который в своей программной статье «Технологическая сингулярность» описал некий момент времени, где график, отражающий скорость технологического прогресса, станет вертикальным. Сингулярность есть точка, где перестают работать прогнозы, так как в ней система скачкообразно меняется, приобретая новые, небывалые черты, трудновообразимые для тех, кто живет в предыдущем состоянии системы, то есть для нас. Трудно – но все же можно? Можно ли попытаться описать хотя бы отдельные аспекты того, что лежит за этой стеной, интуитивно уловить смутный «облик грядущего»? Тем более если предположить, что главные технологии, от которых во многом зависит и наступление сингулярности, и то, что ждет нас за ней, уже наметились?
То, что было принципиально непредсказуемо когда-то, становится более очевидным по мере приближения к событию. Сейчас вовсю говорят о том, что сингулярность можно ожидать в не таком уж и далеком будущем, примерно между 2025-2050 годами. Я не утверждаю, что она произойдет непременно, это было бы уже сродни теологии, вере в нечто, во что хочется верить; но я полагаю, что сингулярность в той или иной форме, видимо, грядет. И если так, то это будет наиважнейшим событием в истории человечества со времен появления языка, сделавшего людей тем, кем мы являемся сейчас, – потому что оно сделает человека уже кем-то совсем другим. Событие это будут сопровождать значительные – если не катастрофические – потрясения, хотя бы частично подготовить нас к ним могут фантасты и футурологи, на это другое должны быть направлены мысли тех, кого интересует будущее... И что же по этому поводу говорит нам современная русскоязычная НФ? Да, собственно, ничего.
«Яка розумная цьому альтернатіва?» (с)
Казалось бы, звездноимперскую фантастику может оправдать любовь к родине. Некоторые говорят – мол, конечно, написано плосковато, зато идеологически полезно и сплачивает народ. Подход неверен: порождая приступы сиюминутного патриотизма, книги эти вводят читателя в заблуждение, выстраивая идеологический выверенный, «приятный», но ущербный антинаучный Проект Будущего – тем больнее станет прозрение. Ведь переход системы на новый уровень вовсе не означает, что это уровень более высокий, чем предыдущий. Система в точке перехода наиболее уязвима и подвержена деградации, откату социально-экономической организации. Направление перехода «вверх» или «вниз» зависит от множества факторов, среди которых и ожидание, осознанные или неосознанные устремления общества. Живописуя славу и мощь космоимперского будущего, фантасты способствуют скатыванию социума в варварско-милитаристическое прошлое, выступая не только как обманщики, но, по сути, как антипатриоты, по наивности и недомыслию искренне полагающие себя радетелями отчизны.
 Какова же альтернатива? Когда классическая фантастика расписалась в своем бессилии перед набирающими темп компьютерными технологиями, когда она перестала справляться с рефлексированием будущего, продолжая поставлять читателям проверенные временем сюжеты, а читатели (часть из них), видя развитие нового вокруг себя, перестали этим сюжетам верить, – вот тогда-то и возник киберпанк как творческое осмысление будущего в свете новых технологических (и следующих за ними социально-культурных) веяний. Конечно, этим киберпанк не исчерпывается, да и возник он не только на этой почве – более подробно см. Майкл Суэнвик (Michael Swanwick) «Постмодернизм в фантастике: руководство пользователя»
Итак, киберпанк был интересен тем, что опережал свое время – а теперь он наоборот устарел. Имея дело в большей степени не с «вечным» (как, к примеру, фэнтези), но творя «на злобу завтрашнего дня», в качестве новаторского течения фантастики он прекратил свое существование после того, как этот завтрашний день наступил. («Завтрашний день» в фэнтези наступить не может, ведь она зиждется на мифах, где время закольцовано, – то есть он будет равен вчерашнему.)
Скончавшись, киберпанк не канул в небытие бесследно; он, во-первых, как и всякое во многом контркультурное явление, обогатил традиционную фантастику новыми приемами и образами, во-вторых, породил многочисленных, здравствующих до сей поры детей: генопанк (биопанк), паропанк (стимпанк), нанопанк и уж совсем странных гомункулусов вроде стоунпанка, сандалпанк, клокпанк. Некоторые из них (паропанк, стоунпанк) описывают скорее прошлое, чем будущее, те же, что касаются именно будущего, как бы растащили его на части, находя в нем каждый свои прелести или недостатки и сосредотачиваясь на них (генопанк – на следствиях генной инженерии, нанопанк – на том, к чему могут привести нанотехнологии), других же аспектов будущего касаясь едва-едва, освещая их лишь как вспомогательные либо не упоминая вовсе.
Впрочем, даже эти обрезанные, дистрофичные сыны киберпанка существуют по большей части в западной фантастике, а в русскоязычной почти не представлены. Ведь описать в романе, как нанороботы в мгновение ока выстраивают стоэтажный дом, еще не означает создать нанопанк-роман – это может стать скорее профанацией, чем популяризацией нанотехнологии, также как описание Пантеона-Рефрижератора, из которого выбегают «заиндевевшие женщины» не значит, что автор хоть сколько-нибудь разбирается в крионике.
В свете наконец-то ставших хорошо видимыми главных технологий представляется возможным появление нового субжанра фантастики, который, включив в себя большую часть того, на что распался киберпанк, выстроит свой Проект Будущего. Назовем его ноопанк – направление фантастической литературы, которое описывает будущее, выросшее на переплетении нано-, био-, инфо- и когнитивных технологий, а в идеале пытается заглянуть за сингулярность.
 Примером протоноопанковских романов можно назвать «Нет» Линор Горалик и Сергея Кузнецова (он целиком построен на сугубой «эскалации настоящего» – сверхразвитии порноиндустии, но это компенсируется экзотической организацией текста, совсем нетипичной для современной русскоязычной фантастики, и необычной психологией персонажей), «Братья наши меньшие» Владимира Данихнова. Большинство аспектов NBIC-будущего раскрыто в довольно популярном романе Юрия Никитина «Трансчеловек» (но к литературно-художественной составляющей романа можно предъявить, мягко говоря, обширные претензии).
 Некоторое отношение к ноопанку имеет роман Сергея Жарковского «Я, Хобо» - по внешним признакам это традиционная космическая фантастика, но там осуществлена удачная попытка показать необычную психологию людей будущего, во многом проистекающую из биотехнологий (клонирования).
 В оправдание себя, то есть того, кто пишет по большей части «банальную технофэнтези» или не претендующий на но??аторство стимпанк, могу сказать, что по крайней мере в одном моем романе, «Demo-сфере», хоть почти начисто и проигнорированы нанотехнологии, но «за сингулярность» брошен короткий взгляд в финале; кроме того, попытки разобраться с отдельными аспектами будущего, возникшего из сочетания «инфо» и «био», были предприняты в повести «Никотин» (опубликована давно) и романе «Техзистенция» (возможно, выйдет в печати до конца этого года – а может и нет).
Читатель, лучше моего знающий современную фантастику, сможет, по-видимому, привести другие примеры, но, в любом случае, они немногочисленны: данный Проект Будущего еще не оформлен, ноопанка как направления, состоящего из значительного числа художественных произведений, пока не существует. (А возможно, в русскоязычной НФ и не возникнет никогда – ведь прохлопала она киберпанк, породив всего парочку стоящих упоминания книг.)
Вряд ли новое направление будет всеми принято благосклонно. Представляется справедливым введение аналога футуршока в литературе: произведения, в большей или меньшей степени относящиеся к ноопанку, могут вызвать (и вызывают) неприятие среди тех, кто слишком уж привык к традиционной фантастике. Ведь подобные книги описывают изменения человеческой биологии и психологии, превращая людей как бы в нелюдей (не-людей, пост-людей), что провоцирует отторжение (зачастую неосознанное) у тех, кто в силу своей душевной конституции и укорененности в «сегодняшнем» не способен даже мысленно выйти за рамки привычной культуры, привычного мировосприятия.
А что в футурологии?
Мы начали с общего в фантастике и футурологии – им же и закончим. Итак, описанием более или менее осмысленного Проекта Будущего в русскоязычной фантастике может стать ноопанк, – но может и не стать. А вот в философии/футурологии аналогичный Проект имеется давно. Имя ему – трансгуманизм (автор статьи не является членом этого движения – равно как и данная статья не является его рекламой – хотя относится к нему с сочувствием).
 Чтобы не изобретать велосипеда, пусть даже «очень крутого и большого», процитирую определение с сайта Российского Трансгуманистического Движения:
«Трансгуманизм представляет собой радикально новый подход к размышлениям о будущем, основанный на предположении, что человеческий вид не является концом нашей эволюции, но скорее ее началом. Трансгуманизм можно описать как продолжение гуманизма, от которого он частично и происходит. Трансгуманисты придают особую важность тому, кем мы потенциально можем стать. Мы можем использовать технологические способы, чтобы улучшить себя, человеческий организм, и в итоге даже выйти за пределы того, что большинство считает человеческим. Трансгуманисты считают, что благодаря ускоряющемуся научно-техническому прогрессу, мы выходим на совершенно новый этап в развитии человечества».
 Так что российская футурология в плане осмысления различных аспектов будущего нынче опережает российскую фантастику, которая будущим можно сказать что и не занимается. И догонит ли когда-нибудь вторая первую – поглядим. Хотя лично я в этом сомневаюсь.